«Дети в школе должны учиться, а не воевать». Как возникает школьный буллинг, и что с этим делать

Соцсеть случайно выдает его профиль с большим количеством ярких фото: море, жена и двое детей. Я начинаю их рассматривать, и в этот момент кто-то неожиданно отчетливо произносит внутри меня:

— Червяк!

Мне становится ужасно стыдно! Прошло очень много лет, мой одноклассник на фото со злополучной фамилией Червяков (фамилия изменена) — взрослый симпатичный мужчина. Мы давно повзрослели и сами стали родителями.

Но я, к своему стыду и удивлению, ничего не могу поделать со странным ощущением пренебрежения вперемешку с брезгливой жалостью. Оно никуда не делось.

Саша Червяков в нашем классе был «неприкасаемым». Никто из одноклассников не садился с ним за одну парту. Ни одна девочка ни за что не пошла бы с ним танцевать. Все общение мужской части класса с ним сводилось к издевательствам, насмешкам и тычкам. Самые бойкие мальчишки регулярно подставляли несчастному Червякову подножки, вечно закидывали куда-нибудь его портфель или шапку, раздавали пинки. Он все сносил терпеливо и молча. Никому не приходило в голову за него заступиться. Часть класса во время этих перформансов одобрительно хихикала, часть относилась равнодушно. Кто-то жалел. Но немного брезгливо и издалека, как большинство обычных людей жалеют бомжей на улице.

Быстро закрываю страничку с чувством стыда и досады на себя.

Что отличало моего одноклассника от остальных?

У него была обычная внешность, выразительная фамилия и не очень хорошая успеваемость. Но это ведь необязательно сочетается с буллингом — харизматичные двоечники часто становятся лидерами в коллективе.

Была, правда, одна особенность, связанная с его семьей, дополнительная тема для насмешек. Классная руководительница часто вызывала его родителей по поводу плохих оценок. Иногда приходила мама, иногда папа, а иногда вдвоем. Усаживали Сашу рядом, с горестно-отчаянными лицами слушали «об ужасной успеваемости», папа иногда пытался дать подзатыльник, а бедный сын закрывался руками и начинал плакать. Почему это безобразное представление происходило в присутствии одноклассников — отдельный вопрос к нашей классной руководительнице.

Я опросила знакомых разных возрастов о буллинге в школе. Предсказуемо оказалось, что в детском коллективе чаще всего травят или вычеркивают из общества тех, кто отличается от общей массы. И что подобные истории есть и были в каждом поколении:
— Были на моем веку две девочки в разные периоды времени: Карина и Айгерим. Они были не похожи на нас, не похожи на наш класс. Они были немножко нервные, плохо одетые, какие-то дерганые… Даже не знаю, как объяснить.

Ну например, опишу одну девочку. У нее были всегда сальные волосы, неглаженая рубашка… И в целом она была такая… нелюдимая. И даже если она проявляла желание общаться — увидев нежелание другого, сразу отходила в тень.
И были такие девочки — я не могу сказать, что их дразнили. Их просто не замечали — и все. (Анель, 30 лет.)

— У нас есть мальчик, над которым все подшучивают. Потому что он странно себя ведет. Очень тихий, ни с кем не общается. Плохо учится, на уроках почти не отвечает. Ни с кем не взаимодействует, сам по себе сидит.
Он сидит с одним мальчиком, с которым тоже никто не общается. А еще они оба толстенькие. Они оба пришли в наш класс два года назад.
В седьмом классе я пыталась общаться с одним из них. Но он вообще не шел на контакт. Мы как-то шли в одну сторону домой, я попыталась поговорить с ним, найти какие-то общие темы, интересы. Но он просто молчал. (Полина, 13 лет.)

— У нас была девочка Катя, с которой никто не дружил и даже не разговаривал. Она была выскочка и плохо училась. Потом ее перевели в другую школу. (Карина, 10 лет.)
— Знаю, что в школе были такие уязвимые мальчишки, которые не могли дать отпор: они были слабые и беззащитные, за что хорошенько получали от других. Но нужно понимать, что все это происходило в контексте Балхаша: ни у кого не было нормальных коммуникативных навыков, а из развлечений — двор и игры в выбивалы. Но среди моих девочек-коллег (они помладше сильно) были прям жертвы буллинга. Рассказывали, как девочки донимали их и заставляли других дружить против, не включать к себе в игры и так далее. (Катя, 26 лет.)

— В школе я не была ни жертвой, ни палачом, а свидетелем.
Я видела, что есть такое, но мне было не до этого. И я завидовала агрессорам, что они такие смелые и сильные. (Алина, 43 года.)

— Во втором классе [буллинг] был с одним мальчиком. Над ним издевались, это начиналось как баловство, а потом стало систематическим. Он отличался от всех, в том числе внешне. И поведением — он был из села. А потом внезапно изменился и начал жестко отбиваться — и это закончилось. (Тимур, 40 лет.)

— У нас в школе почти не было буллинга, но очень отчетливо помню отношение к высоким людям, их обзывали «швабрами», «длинными», «шлангами» в весьма агрессивной форме. В моем классе было две девочки очень высокие, (они дружили). Остальные, особенно мальчики, мимо не могли пройти, не обозвав. Наверное, это была подсознательная зависть?
Очкариков тоже дразнили — дети не могли себе позволить носить очки. Что тут двигало детьми, я не понимаю — быть может, необычность или похожесть очкариков на пожилых и взрослых? (Ева, 37 лет.)

— В одной школе я сам был жертвой буллинга. Что-то обидное сказал местному неформальному лидеру класса, и он натравил на меня весь класс.
— В другой школе наоборот: я защищал жертву буллинга. За что его травили, я не знаю. А я, когда пришёл в этот класс, каким-то образом быстро стал там «авторитетом», ко мне прислушивались и вскоре перестали травить этого парня. (Ренат, 33 года.)

— В мое время буллинговалось буквально все, что могло двигаться или просто существовать. И этот заморский термин не совсем подходит для описания постсоветской действительности. Скорее так: травля, вымогательство и систематическое нанесение телесных повреждений. Педагоги и стражи были бессильны, ибо сами запросто могли попасть под раздачу. Я очень рад, что современным детям под видом «буллинга» в основном достаются лишь невинные пакости да издевки, что ни в какое сравнение не идет.

Причиной всего этого великолепия являлась крайняя степень деградации экономики и культурной инфраструктуры в постсоветское время. Школьный коллектив мог представлять из себя сборище злобных дебилов, хулиганов (в юридическом смысле) и откровенно детей с отклонениями. В таких условиях единственной поведенческой стратегией становилась мобилизационная — с её борьбой за ресурсы, иерархизированностью и коллективным подавлением любой индивидуальности.

Уже через 25 лет (одно поколение) ситуация кардинально поменялась. Мир стал лучше .)
(Семен, школьник из 90-х.)

Побеседовать о школьном буллинге и ответить на наши вопросы любезно согласилась специалист по этой проблеме, Светлана Богатырева, психолог, руководитель фонда Just Support.

Как возникает буллинг? Психологические механизмы? Кого выбирают мишенью?
Это достаточно исследованное явление. Буллинг — это болезнь социальной динамики. То есть это проблема группы, проблема коллектива там, где кто-то хочет самоутвердиться за счет других.

В любой группе всегда возникают вопросы лидерства, так уж мы устроены. И не только мы, но и стадные животные. У всех, кто живет стаями, есть альфа-самец, бета и так далее. И когда люди объединяются в группы, по законам социальной динамики им необходимо выстроить иерархию, где будет лидер. И борьба за это лидерство, когда она деструктивная, и становится буллингом. Когда кто-то не умеет по-другому самоутвердиться и самовыразиться, хочет показаться крутым, самым важным, самым значимым — начинает происходить травля.

Травля, или буллинг, — это один из видов насилия. А насилие всегда связано с вопросами власти и контроля. Соответственно, и буллинг тоже. И власть — это про то, что группа начинает издеваться над меньшей группой учеников либо над одним ребенком. Или кто-то более сильный, как, например, учитель, над кем-то из детей. Или бывает даже такое, что группа детей над учителем. То есть кто хочет самоутвердиться за счет другого, тот и начинает буллить.

А мишенью может быть совершенно любой ребенок, который отличается от других по каким-то признакам. В практике встречается разное. Это может быть внешний вид: веснушки, рост, вес, торчащие уши, другая национальность и так далее. По социальному признаку: бедный — богатый. По успеваемости: двоечник среди успевающих и, наоборот, отличник среди не очень успевающего класса. Ну то есть фактически любой признак, который так или иначе ребенка выделяет, отправляет его в зону риска, где он может подвергаться травле. Ну а учительская травля — это, когда ребенок чем-то неугоден, чему-то не соответствует. И учитель решает вот таким способом надавить, повлиять, проявить власть.

Должен ли учитель вмешаться? Как именно он должен действовать?

Конечно, взрослый должен вмешиваться. Более того, доказано, что буллинг — это проблема, которая не решается на том уровне, где она возникла. То есть сами дети внутри коллектива редко могут это самостоятельно решить. Разве что, если он только начинается. А если это уже затянувшаяся история, там участие взрослого человека обязательно. Причем это может быть кто-то постарше из детей, например, если буллинг идет в младших классах, то это какой-то старшеклассник, которого слушаются и которому доверяют. Но, как правило, за детский коллектив отвечает именно педагог, учитель, который им руководит. И поэтому да, он должен вмешиваться. И много примеров, когда учитель именно правильно расставляет границы, рамки, объясняет, что это недопустимо, контролирует детское поведение, помогает установить нормы общения. Тогда буллинга не возникает, и все заканчивается очень быстро. Поэтому, конечно, ключевая фигура — это педагог, классный руководитель, тот, кто главный. Кто имеет формальное лидерство в этом коллективе.

Как вести себя ребенку, который стал жертвой буллинга? Чем могут помочь родители? Есть ли варианты, кроме перевода в другую школу?

Вот смотрите: если только начинающийся буллинг, это, как правило, бывает какой-то новый класс, заново сформированный из разных детей. Или ребенок только пришел в новый коллектив. Часто начинается такая проверка «на слабо». Деструктивные лидеры могут закидывать провокационные удочки, словесные или действиями. Как бы прощупывать. И вот здесь очень важно правильно отреагировать на это. Либо дать адекватный отпор. Но не сила на силу, чтобы драка пошла. А уметь ассертивно, в психологии это называется ассертивным поведением — очень твердо, настойчиво и жестко, но не жестоко, не агрессивно отвечать.

Некоторые дети умеют это делать — ставить границы. И тогда буллинг дальше не продолжится, если границы будут поставлены или самим ребенком, или при помощи каких-то взрослых.
А если это уже затянувшийся буллинг, давно происходит, то тут нужно подключать уже взрослых. И классного руководителя, и, возможно, инспектора по делам несовершеннолетних, если это всё уже сложные формы приобретает. Вызывать других родителей класса, собирать родительское собрание, ставить вопрос и подключать все доступные ресурсы. Детского омбудсмена: сейчас в каждом регионе есть уполномоченные по правам ребенка, которые должны участвовать в решении таких проблем. Возможно, медиатора со стороны. Сейчас школьные медиаторы в большом количестве подготовлены. Ну то есть максимально подключать специалистов.

Как должны действовать родители

Роль родителей в том, чтобы этого не игнорировать, не говорить: «Ай, это они так растут» или «Вот если мы сейчас вмешаемся, ребенок сам не научится решать проблемы». На самом деле это всё мифы. Нужно вмешиваться, решать, подключать все доступные каналы. И да, кроме перевода в другую школу, нужно все пути пробовать. Нужно подойти к классному руководителю, всех родителей класса собрать, специалистов, о которых я сказала, подключить, том числе администрацию школы. Если на уровне администрации это не решается, можно через портал Egov писать запросы, жалобы с приложением документов, доказательств. И адресовать это в Департамент по контролю качества в сфере образования или же в управление образования города, области, района. И наконец, в Комитет по охране прав детей. Все эти механизмы должны быть задействованы.

Ну а решение о переводе в другую школу должно приниматься только совместно с ребенком — как ему будет лучше. Потому что приоритет интересов ребенка всегда важен. Чтобы родители не уходили в какую-то «войнушку», а смотрели, что лучше именно для их ребенка.

Если буллинг вошел в такую стадию, когда стал уже просто опасным для психологического или физического состояния ребенка, тогда лучше переводить. А если ребенок говорит: «Нет, у меня в этом классе тоже есть друзья, давай будем решать», то, конечно, нужно правовыми механизмами искать ответы на этот вопрос, привлекая все возможные инстанции. Ну и в крайнем случае еще СМИ и соцсети — это очень хорошо работает, когда родители об этом пишут, подключается общественность. И, как правило, наши управляющие органы не замалчивают, а сразу выезжают и начинают разбираться в ситуации.

От себя мне хочется сказать, что буллинг — это такая вещь, которую невозможно искоренить совсем. В самом первом вопросе мы рассмотрели, что это часть нашей человеческой, социальной природы. Всегда кто-то будет устанавливать лидерство. Другой вопрос, что мы должны этим управлять. И когда мне какая-то школа говорит: «У нас нет буллинга», я не верю в это. Потому что такие ситуации возникают, всплывают. И здесь важно, чтобы школы говорили: «Да, мы знаем, как выявлять, мы знаем, как работать, как правильно оказывать помощь». Что мы не замалчиваем, что мы не пытаемся сделать такую очень радужную картинку, что у нас все просто замечательно. Вопросы всегда будут возникать, потому что мы люди. Ну и конфликты будут, и буллинг будет. Нужно его вовремя замечать, отрабатывать, не спускать на тормозах, чтобы это не переходило в какие-то крайние формы. Потому что в последнее время в Казахстане было уже несколько случаев: в Павлодаре, в Усть-Каменогорске… — тяжелых случаев издевательств детей друг над другом, когда это принимало уже просто крайние формы.

Надо понимать, что буллинг развивается по спирали, начинается с каких-то мелочей. И безнаказанность, когда нет реакции, нет никаких мер, она способствует тому, что буллинг нарастает, утяжеляется, все становится хуже и хуже. И конечно, этого нельзя допускать. И взрослые должны принимать в этом участие, не закрывать глаза. И школа, и родители, и сами дети должны высказываться, выражать свое мнение, что это ненормально, что нельзя так друг с другом общаться. И в целом мы должны культуру ненасильственного общения в нашем обществе, чтобы дети ходили в школу не воевать, а учиться. Чтобы это было не стрессом для них, а местом, где они получают знания, работают на свое будущее.

Почему агрессорам нужна помощь

Еще хотелось бы добавить, что очень важно в отношении тех, кто агрессирует, начинает и продолжает буллинг, отойти от чисто карательного подхода. Понятно, что чем сложнее поступок, тем соразмернее должно быть наказание. Чтобы ребенок не остался с ощущением, будто никто не реагирует на его насильственные действия. Но другая сторона вопроса состоит в том, что самим этим детям тоже нужна помощь. Потому что это агрессирование не на пустом месте и неспроста. И хорошо бы действительно разобраться, почему ребенок так себя ведет и что лежит в основе поведения. Может быть, он в семье подвергается насилию. А может быть, это какая-то коммуникативная неграмотность, то есть по-другому не умеет общаться. В любом случае нужно помочь, нужно как-то поработать с этим ребенком, чтобы в свою дальнейшую жизнь он не понес этого ощущения, будто проблемы надо решать силой и можно кого-то унижать. Чтобы он не просто остался с ответственностью за свое поведение, но и с какой-то помощью от тех людей, которые задумаются, почему же он так себя ведет. И попытаются, пока ребенок маленький, и есть надежда на исправление поведения, оказать помощь. Чтобы понимали, что ребенок ведет себя плохо не потому, что он плохой. А потому, что ему плохо. И вот найти это «плохо» и как-то включиться — это одна из задач общества. Если не родителей, то школы. Если родители не справляются.

Действия классного руководителя. Способ избежать буллинга

Еще логично добавить: раз учителя — главные в этом вопросе, то что же тогда они могут сделать? Что могут сами учителя и что могут родители требовать и ожидать от школы.
У каждого класса есть свой руководитель. Он так и называется: «классный руководитель». Где-то это называется «куратор». В общем, человек, который управляет детским коллективом. И этот человек обязательно должен установить правила, причем обсудить их с детьми. Чтобы дети сами участвовали в создании этих правил и тоже их приняли. И помочь детям отслеживать, что правила соблюдаются. Правила класса можно даже оформить как-то на плакате или заказать какую-то дощечку с правилами. Что дети друг друга не обижают, не обзывают, не хамят, не дерутся. Какие-то такие общепринятые вещи обязательно прописать. И тогда они будут всегда перед глазами, будут рабочими. Если их кто-то нарушил, придумать какие-то санкции внутри класса. Можно шуточные, но тем не менее. Задача не наказывать детей, задача — помочь установить регуляцию поведения. Потому что детская психика незрелая, мозг еще не до конца может управлять поведением, контролировать его полностью. Поэтому задача взрослого — стать таким внешним контролем, который детям помогает эти правила соблюдать. Это первая большая задача.

И вторая — это помогать детям проявляться, показать, что лидером можно быть не только в учебе. У нас, как правило, хвалят в школе только отличников, тех, кто в каких-то соревнованиях или конкурсах побеждает. Да, это прекрасно, хорошо, но это не вся жизнь. У нас кто-то эмпатичен, кто-то умеет хорошо готовить, кто-то любит животных. И так далее. То есть у каждого ребенка есть какие-то сильные стороны, и очень важно, чтобы школа их подсвечивала. Чтобы школа одобряла и поощряла не только тех, кто академические или спортивные достижения демонстрирует, но и всякие-разные. Жизнь — она широкая, разнообразная. И показать, что лидерство бывает разным, — это тоже задача школы и классного руководителя. Найти в ребенке сильные стороны и сделать это так, чтобы он сам о них узнал и утвердился в них — и все окружающие тоже.

По большому счету, если эти две задачи будут решены, правила, границы и гибкое лидерство — в таком классе, конечно, буллинга не будет.

Ссылка на казахстанское антибуллинговое сообщество: https://www.instagram.com/bullyingkaz/