Коуч, у меня проблема!

Кулия Молдагалиева, врач общей практики, основательница клиники Uki и профессиональный сертифицированный коуч Международной федерации коучинга (ICF)

Кулия сравнивает коучинг с фонарем, а себя считает квалифицированным, обладающим знаниями инструментом, благодаря которому могут происходить благоприятные желаемые изменения в жизни человека.

— Когда идешь по темной улице, можешь споткнуться, упасть или идти очень медленно, потому что двигаешься на ощупь и сверяешь каждый шаг. С фонариком в руке видишь, что тебя ждет. Фонарь не пройдет эту дорогу за тебя, не подскажет, как пройти, но подсветит путь, и ты сам увидишь: где прибавить или убавить скорость, где препятствие, а где чисто. С коучингом путь к цели становится более комфортным и быстрым.

Анастасия Гребенщикова, сертифицированный коуч Международной ассоциации коучей и тренеров (ICTA). Специализируется на индивидуальных стратегических сессиях и командных взаимодействиях

Анастасия считает, что коуч — такая же профессия, как врач, психотерапевт или учитель йоги.
— Есть предубеждение, что коучинг — это просто поболтать, бесполезная трата времени, ведь «я сам могу разобраться». В итоге человек решает не всё, мы все ограничены в своем восприятии мира, мышлении, упираемся в невидимые стены. Иногда нужна другая, нейтральная фигура, которая задаст вопросы и поможет достать нужные ответы.

Допустим, клиент хочет поменять работу, но ему страшно, у него это не получается уже несколько лет. Тогда нужно идти к коучу, иначе потеряешь годы жизни, но так и не придешь к результатам. Коуч с клиентом заключает контракт: на что человек готов пойти, какие условия соблюсти внутри работы с коучем. В коучинге клиент сам себе прописывает конкретные шаги к цели, которые не должны его напрягать, и обязуется их выполнить в своем темпе. Если коуч поторапливает клиента, хотя тот выдохся, то коуч просто закрывает свои эго-потребности. Цель коуча одна — привести клиента к желаемому результату.

Анастасия Гребенщикова:
— Есть разные сертифицирующие организации: Международная федерация коучинга, Международный Эриксоновский Университет Коучинга, Европейский совет менторинга и коучинга и другие. Цель у всех институтов одна — объяснить, что такое коучинг, научить техникам коучинга, но требования к сертификации разные. В ICTA есть три уровня подготовки коуча: индивидуальный, командный и трансформационный коучинг. Каждая ступень длится четыре месяца. На каждом этапе все обучающиеся определенное количество часов отрабатывают техники в трех ролях: коуча, клиента и супервизора, который дает обратную связь и следит за соблюдением стандартов.

Анастасия добавляет, что от коуча не требуется высшее психологическое образование. Он должен уметь ясно и открыто задавать вопросы по слабым местам человека.

— Есть правило, что коуч должен быть глуп, ленив и аморален. Глуп, чтобы не додумывать за клиента, не представлять из себя эксперта и не лезть к клиенту с советами. Ленив, чтобы не делать работу за клиента. Человек должен взять ответственность за результат и свои действия. Аморален, потому что коуч не осуждает и не оценивает. Люди приходят с разным жизненным опытом, и коуч должен уметь принимать. Опытом, конечно, можно поделиться, но не с призывом «делай так же, как я». То, что сработало для меня, может не сработать для другого.

Кулия Молдагалиева:

— Я училась по программе Эриксоновского Университета «Наука и искусство коучинга», параллельно продолжая учиться на медицинском. Первыми клиентами были однокурсники и врачи в больнице. Так зародился мой продукт — коучинг для врачей, который особенно важен был в пандемию. Сто врачей прошли мои коучинг-сессии бесплатно. Потом я продолжила обучение в Московской школе коучинга и в Международной федерации коучинга (ICF). Я прошла вторую ступень и теперь являюсь международным сертифицированным профессиональным коучем (PCC). Для получения сертификата я набрала более 500 часов практики. Самое сложное — доказать это число и продемонстрировать демосессию. С разрешения клиента записываешь коучинг-сессию, переводишь субтитры на английский язык и отправляешь в ICF.

Кулия специализируется на индивидуальном, командном, родительском и управленческом коучинге, но большинство сессий проводит по первому и последнему направлению.

— Первый запрос практически всегда про деньги: как повысить свой доход, доход компании, как масштабироваться. А мой самый частый вопрос: «А чего ты на самом деле хочешь?» На установочной сессии понимаешь, чтó человеку на самом деле нужно. Например, оказывается, что деньги не так важны. Люди сравнивают себя с пазлами, ищут недостающий элемент. Может уйти 2–3 месяца работы, чтобы найти этот пазл и свериться, подходит ли он на самом деле. Хоть ко мне обращаются с вопросами, касающимися бизнеса, я не учу, как строить бизнес или как больше зарабатывать. Коучинг про партнерство, про то, как вместе прийти к истинной цели клиента.

Анастасия специализируется на индивидуальных стратегических сессиях: ей интересен человек как личный проект самого себя. Но такой формат отлично подходит и для бизнес-среды. Для повышения квалификации Анастасия фасилитирует тренинги (помогает эффективно организовать групповые обсуждения), а также модерирует мастермайнд-группы — группы людей, объединенных общим запросом.

— Есть направления life-коучинга про отношения с собой и миром, есть well-being-коучинг или health-коучинг, когда человек хочет быть более энергичным и продуктивным, усиливает внимание к себе и ощущениям в теле.

Во время сессий с клиентами Анастасия обращает внимание на невербальные сигналы: как человек смотрит, наклоняет голову, располагается на стуле. В этом ей помогают сертификаты по майндфулнес (осознанности) и эмбодимент — языку тела.

— Используя эти техники, можно понять, как человек действует в жизни, где он уязвим, как он будет себя вести. Майндфулнес усиливает любую помогающую специальность, потому что без осознанности человек не узнает о себе новое.

Кулия признается, что коучи неизбежно сталкиваются с предубеждениями. «Со стороны это (коучинг-сессия — Авт.) выглядит как просто болтовня, а на самом деле идет глубинная работа. Коуч выстраивает доверительное пространство, [обозначает] начальную точку, куда придем по истечении часа, где нужен фокус, [будет ли это] долгосрочное сотрудничество или одноразовая сессия».

Иногда люди воспринимают коучинг как инфоцыганство, с предубеждением спрашивают: «А чему ты можешь меня научить?» На это Кулия уверенно отвечает, что установочная сессия не оставляет вопросов.

— Через логическую цепочку сессии, через мои вопросы человека где-то триггерит. Он понимает, что об этом можно как минимум задуматься, а как максимум проработать. Если человек настроен против, то, что бы ты ему ни рассказывал, толку не будет. Коучинг нельзя навязать, здесь должен быть личный отклик и желание попробовать.

Анастасия начинала практику в Украине, с прошлого года работает в Казахстане.

— Сложно сравнивать коучинг в разных странах. Здесь я чаще встречаю коучей, которые, на самом деле, не коучи. Они не имеют сертификации либо путают коучинг с менторингом (наставничеством более опытного профессионала — Авт.). В Казахстане больше интереса к коучингу у женщин и девушек, вижу больше женщин-коучей. В Украине моя клиентура была 50 на 50. Возможно, в Казахстане мужчины реже обращаются к коучингу и психотерапии как формам помощи. Я также слышала, что есть условно женский и мужской коучинг. Это странно, потому что ты работаешь с человеком, пол совсем неважен. Интересно, чем женский коучинг отличается от человеческого?

Кулия объясняет, что в определенных эмоциональных и физических состояниях коучинг может оказаться неэффективным, и тогда ответственность каждого коуча — бережно сказать об этом и направить к другому специалисту.
— Бывает, человек сидит бледный как стена, у него нет энергии, и во мне включается врач: я спрашиваю, когда в последний раз сдавали анализы, предлагаю записаться к врачу. Если человека сильно тревожит прошлое, что не дает двигаться к желаемому будущему — коучинг не работает с прошлым. Через коучинг можно проработать запросы, связанные с настоящим и будущим. Мы можем взять из прошлого ресурсы как опыт и перенести в будущее, но для проработки обиды и травмы эффективнее психотерапия. Возможен вариант ко-терапии: человек ходит и к психологу, и к коучу.

Кулия Молдагалиева:

— В моей практике часто приходили разобранные люди после сессии с якобы коучем. Чтобы себя обезопасить, важно собирать обратную связь. Коучи собирают отзывы от реальных людей с их согласия. Не лениться посмотреть отзывы. Также у коучей должно быть коучинговое образование. Не исключаю, что есть хорошие коучи-самоучки без диплома, но это опасно. Важно, чтобы человек обладал необходимыми знаниями, мог обезопасить чувствительные ситуации. Самое важное — установочная сессия, когда можно понять, насколько с ним комфортно. У коуча могут быть регалии и обратная связь, но лично вам он может не подойти, и это нормально.

У каждого коуча должен быть свой коуч, обязательно сертифицированный и независимый, добавляет Анастасия. Также в рамки коучинга обязательно входит супервизия. Супервизор из более опытной позиции помогает разрешить личные сложности или ситуацию с клиентом.
Анастасия согласна с тем, что в первую очередь нужно попросить подтверждающие сертификаты, желательно международного стандарта.

— Если ты его не прошел и называешь себя коучем, это совсем непрофессионально. Важно понять: коуч занимает действительно нейтральную позицию или под авторской методикой дает много советов, что, скорее всего, ближе к менторингу.