Подпишитесь на наши обновления
«Жетiмдер», «Фатима и Зухра» и другое слезообразующее кино
«Жетiмдер», «Фатима и Зухра» и другое слезообразующее кино
В начале нулевых фильмы несли в себе посттравматический контекст из-за глобальных потрясений, кризисов и быстрых технологических изменений. Люди начали искать в кинематографе эмоциональный отклик, способный переработать боль и страх. С развитием DVD, кабельного телевидения и интернета появилась возможность смотреть фильмы снова и снова, что делало впечатления от них более личными.
Композиторы все больше использовали трогательные, чувственные саундтреки, чтобы усилить эмоциональное воздействие на зрителя. А режиссеры показывали в своих лентах все больше трагизма и несправедливости жизни. Даже если фильм был технически слаб, он бил по эмоциям, потому что затрагивал чувствительные темы: утрату, боль, надежду. Тем не менее они породили целый ряд картин, рассчитанных преимущественно только на то, чтобы эксплуатировать эмоции, разбивая нежные сердца зрителей. Такие фильмы заняли особое место в культуре, кинокритики жестоко называли их «слезовыжималки», и даже самые циничные зрители, осознавая манипуляцию и эксплуатацию чувств, все равно рыдали над просмотром. The Voice Media вспоминает самые яркие примеры такого кино.
Композиторы все больше использовали трогательные, чувственные саундтреки, чтобы усилить эмоциональное воздействие на зрителя. А режиссеры показывали в своих лентах все больше трагизма и несправедливости жизни. Даже если фильм был технически слаб, он бил по эмоциям, потому что затрагивал чувствительные темы: утрату, боль, надежду. Тем не менее они породили целый ряд картин, рассчитанных преимущественно только на то, чтобы эксплуатировать эмоции, разбивая нежные сердца зрителей. Такие фильмы заняли особое место в культуре, кинокритики жестоко называли их «слезовыжималки», и даже самые циничные зрители, осознавая манипуляцию и эксплуатацию чувств, все равно рыдали над просмотром. The Voice Media вспоминает самые яркие примеры такого кино.
Сентиментальное кино
В нулевые зрители рыдали над фильмами по тем же причинам, по которым это делают сейчас, но были черты времени, которые усиливали эмоциональное восприятие. 90-е — время цинизма и иронии в построении сюжета кино, характерные для постмодернистских фильмов. Позже начинается переход к эмоционально насыщенным сюжетам, которые пытались компенсировать тревожность новой эпохи. Эффекты и визуальная составляющая фильмов начала 2000-х казались новым, ошеломляющим явлением: «Титаник», «Король Лев», «Гладиатор» вызывали глубокие чувства, смешивая драму и зрелищность.
Параллельно появляются сентиментальные фильмы: их сюжеты часто связаны с потерей, сложными отношениями, жертвой или самопожертвованием. Персонажи сталкиваются с тяжелыми жизненными испытаниями. Формально для таких фильмов конкретного названия жанра нет, но их часто относят драме — если в центре серьезная трагедия или сложные эмоции. Так появились «фильмы-слезовыжималки» (tearjerkers).
Еще одно неофициальное название — «формульное кино», когда создатели используют проверенные приемы, чтобы гарантированно вызвать слезы. Смертельная болезнь, трагическая любовь, трудное примирение с семьей — такое кино остается в культурной памяти именно за счет эмоций, которые вызывают, даже если зритель понимает, что сюжет там, мягко говоря, шаблонный.
Параллельно появляются сентиментальные фильмы: их сюжеты часто связаны с потерей, сложными отношениями, жертвой или самопожертвованием. Персонажи сталкиваются с тяжелыми жизненными испытаниями. Формально для таких фильмов конкретного названия жанра нет, но их часто относят драме — если в центре серьезная трагедия или сложные эмоции. Так появились «фильмы-слезовыжималки» (tearjerkers).
Еще одно неофициальное название — «формульное кино», когда создатели используют проверенные приемы, чтобы гарантированно вызвать слезы. Смертельная болезнь, трагическая любовь, трудное примирение с семьей — такое кино остается в культурной памяти именно за счет эмоций, которые вызывают, даже если зритель понимает, что сюжет там, мягко говоря, шаблонный.
Как устроен формат слезовыжималок
Центральный конфликт основан на трагедии, например неизлечимая болезнь, смерть близкого человека, неразделенная любовь или тяжелое прошлое. Простая структура: героям нужно преодолеть эмоциональное испытание, часто заранее понятно, что все закончится слезами. В саундтреке — музыка с доминирующими струнными инструментами, баллады или грустные фортепианные мелодии. Преимущественно крупные планы, где показывают слезы, эмоции на лицах героев. А еще клише-сцены: медленный уход героя, прощание, романтический диалог «на краю».
Тематические медиа считают такие фильмы «манипулятивными», потому что они заставляют зрителей чувствовать грусть не через глубокий сюжет или сложных персонажей, а через использование проверенных приемов. Такие фильмы чаще всего проваливаются, потому что их единственная цель — вытянуть слезу, но они не предлагают ничего нового или качественного. Например, на премии «Золотая малина» (Golden Raspberries) за худшие достижения в кино, слезовыжималки часто получают свои «награды». «Золотая малина» часто отмечает фильмы, которые критикуются за поверхностность, а слезовыжималки являются классическими кандидатами для этой номинации, особенно если их сюжеты кажутся нелепыми или слишком искусственно натянутыми. Эти фильмы могут быть выполнены с хорошими намерениями, но часто за их искренней драмой скрывается элемент чрезмерной сентиментальности, который зрители не могут принять всерьез.
Эпоха guilty pleasure научила нас тому, что оправдать можно все что угодно. Практически по всем категориям фильмов можно найти единомышленниц или единомышленников — и это перестает быть проблемой.
Тематические медиа считают такие фильмы «манипулятивными», потому что они заставляют зрителей чувствовать грусть не через глубокий сюжет или сложных персонажей, а через использование проверенных приемов. Такие фильмы чаще всего проваливаются, потому что их единственная цель — вытянуть слезу, но они не предлагают ничего нового или качественного. Например, на премии «Золотая малина» (Golden Raspberries) за худшие достижения в кино, слезовыжималки часто получают свои «награды». «Золотая малина» часто отмечает фильмы, которые критикуются за поверхностность, а слезовыжималки являются классическими кандидатами для этой номинации, особенно если их сюжеты кажутся нелепыми или слишком искусственно натянутыми. Эти фильмы могут быть выполнены с хорошими намерениями, но часто за их искренней драмой скрывается элемент чрезмерной сентиментальности, который зрители не могут принять всерьез.
Эпоха guilty pleasure научила нас тому, что оправдать можно все что угодно. Практически по всем категориям фильмов можно найти единомышленниц или единомышленников — и это перестает быть проблемой.
«Фатима и Зухра» (2005), режиссер Бахром Якубов
Это мрачная история, которая берет на себя задачу осветить серьезные социальные проблемы, но делает это с избыточной драмой.
Сестры Фатима и Зухра живут в традиционной восточной семье, где их отец пытается справиться с недавней утратой жены, а брат Санджар своими выходками добавляет проблем. Когда Фатима идет искать Санджара ночью, она сталкивается с его друзьями, что приводит к ужасным последствиям: насилие, стыд, смерть. С этого момента фильм превращается в бесконечную череду смерти и мести, где один трагический эпизод следует за другим.
Попытка добавить социальной глубины проваливается из-за чрезмерной концентрации на страданиях героев. Отца убивают, Санджара постигает та же участь, а Зухра, оставшаяся одна, неожиданно влюбляется в виновника трагедии Шахруха, что вызывает скорее недоумение, чем сочувствие.
Фильм мог бы стать мощным посланием о проблемах насилия и семейной трагедии, но вместо этого теряет силу из-за гипертрофированной мелодраматичности.
Это мрачная история, которая берет на себя задачу осветить серьезные социальные проблемы, но делает это с избыточной драмой.
Сестры Фатима и Зухра живут в традиционной восточной семье, где их отец пытается справиться с недавней утратой жены, а брат Санджар своими выходками добавляет проблем. Когда Фатима идет искать Санджара ночью, она сталкивается с его друзьями, что приводит к ужасным последствиям: насилие, стыд, смерть. С этого момента фильм превращается в бесконечную череду смерти и мести, где один трагический эпизод следует за другим.
Попытка добавить социальной глубины проваливается из-за чрезмерной концентрации на страданиях героев. Отца убивают, Санджара постигает та же участь, а Зухра, оставшаяся одна, неожиданно влюбляется в виновника трагедии Шахруха, что вызывает скорее недоумение, чем сочувствие.
Фильм мог бы стать мощным посланием о проблемах насилия и семейной трагедии, но вместо этого теряет силу из-за гипертрофированной мелодраматичности.
«Жетiмдер» (2008), режиссер Еркин Ракишев
«Киношный люд кинулся меня критиковать. А я, слыша такие отзывы, решил, что в своем следующем фильме заставлю всех рыдать, и снял „Жетiмдер“. Я сам видел, вернее, украдкой подглядывал за реакцией зрителя — зрелые мужи утирали слезы рукавом», — говорит режиссер о создании фильма.
Это история, которая бьет зрителя по самому больному, но делает это настолько напористо, что трагедия превращается в навязчивую мелодраму. Десятилетний Арман и его младшая сестренка Аружан остаются сиротами после автокатастрофы, в которой погибают их родители. Их берет под опеку тетя, но семейный тиран-муж выставляет детей на улицу в разгар зимы.
С этого момента сюжет превращается в цепочку страданий: дети скитаются по улицам, замерзают и голодают, пока зритель буквально захлебывается слезами. Финал, где больная Аружан засыпает, видя во сне погибших родителей, а Арман тщетно пытается ее разбудить, доводит мелодраматизм до максимума.
Несмотря на популярность, «Жетімдер» вызвал шквал критики. Режиссера обвинили в чрезмерной эксплуатации темы сиротства, сделанной скорее ради шок-эффекта, чем ради искреннего посыла.
И хотя многие зрители откликнулись на эту эмоциональную манипуляцию, фильм оставляет после себя больше усталости, чем катарсиса.
«Киношный люд кинулся меня критиковать. А я, слыша такие отзывы, решил, что в своем следующем фильме заставлю всех рыдать, и снял „Жетiмдер“. Я сам видел, вернее, украдкой подглядывал за реакцией зрителя — зрелые мужи утирали слезы рукавом», — говорит режиссер о создании фильма.
Это история, которая бьет зрителя по самому больному, но делает это настолько напористо, что трагедия превращается в навязчивую мелодраму. Десятилетний Арман и его младшая сестренка Аружан остаются сиротами после автокатастрофы, в которой погибают их родители. Их берет под опеку тетя, но семейный тиран-муж выставляет детей на улицу в разгар зимы.
С этого момента сюжет превращается в цепочку страданий: дети скитаются по улицам, замерзают и голодают, пока зритель буквально захлебывается слезами. Финал, где больная Аружан засыпает, видя во сне погибших родителей, а Арман тщетно пытается ее разбудить, доводит мелодраматизм до максимума.
Несмотря на популярность, «Жетімдер» вызвал шквал критики. Режиссера обвинили в чрезмерной эксплуатации темы сиротства, сделанной скорее ради шок-эффекта, чем ради искреннего посыла.
И хотя многие зрители откликнулись на эту эмоциональную манипуляцию, фильм оставляет после себя больше усталости, чем катарсиса.
«Жаралы сезім» (2007), режиссер Еркин Ракишев
Фильм рассказывает историю любви Каната и Арай, развивающуюся на фоне социальных конфликтов и личных трагедий. Но вместо глубоких драматургических решений режиссер полагается на штампы и эмоциональный прессинг, превращая просмотр в марафон надрыва.
Главный герой Канат, добрый и отзывчивый, с первых минут завоевывает симпатию: спасает кошку с дерева. Арай, девушка из богатой семьи, сталкивается с презрением родителей, когда оказывается беременной. Заявление в милицию от родителей Арай вынуждает Каната сбежать в большой город, где его ждут суровые испытания: мошенники, тяжелая работа, обман работодателя.
Тем временем беременная Арай уходит из дома, чтобы начать жизнь с нуля. Она моет полы, живет в общежитии и в одиночестве растит сына. Каната садят в тюрьму из-за разборок с друзьями, а отец Арай подкупает заключенного, чтобы убить его. Параллельно действие прерывается внезапным камео Кайрата Тунтекова, что выглядит неестественно и выбивает из общего тона фильма.
К финалу все сводится к драматичной кульминации: ребенок Арай находит Каната и, узнав его по фотографиям, зовет: «Папа!» Здесь эмоции намеренно накручиваются до предела, заставляя зрителя проливать слезы. Но эта сцена, как и весь фильм, ощущается слишком постановочной, чтобы быть трогательной.
Фильм рассказывает историю любви Каната и Арай, развивающуюся на фоне социальных конфликтов и личных трагедий. Но вместо глубоких драматургических решений режиссер полагается на штампы и эмоциональный прессинг, превращая просмотр в марафон надрыва.
Главный герой Канат, добрый и отзывчивый, с первых минут завоевывает симпатию: спасает кошку с дерева. Арай, девушка из богатой семьи, сталкивается с презрением родителей, когда оказывается беременной. Заявление в милицию от родителей Арай вынуждает Каната сбежать в большой город, где его ждут суровые испытания: мошенники, тяжелая работа, обман работодателя.
Тем временем беременная Арай уходит из дома, чтобы начать жизнь с нуля. Она моет полы, живет в общежитии и в одиночестве растит сына. Каната садят в тюрьму из-за разборок с друзьями, а отец Арай подкупает заключенного, чтобы убить его. Параллельно действие прерывается внезапным камео Кайрата Тунтекова, что выглядит неестественно и выбивает из общего тона фильма.
К финалу все сводится к драматичной кульминации: ребенок Арай находит Каната и, узнав его по фотографиям, зовет: «Папа!» Здесь эмоции намеренно накручиваются до предела, заставляя зрителя проливать слезы. Но эта сцена, как и весь фильм, ощущается слишком постановочной, чтобы быть трогательной.
«Спеши любить» (2002), режиссер Адам Шенкман
Это подростковая мелодрама про отношения кумира школы Лэндона Картера и скромной дочери священника Джейми Салливан. Фильм стал второй экранизацией бестселлера Николаса Спаркса, известного своими трогательными произведениями (первая — «Послание в бутылке», вышедшая в 1999 году). После выхода фильма критики в основном негативно высказывались по отношению к нему. Однако зрителей настолько привлекла эта история, что спустя годы реплики можно встретить на просторах интернета. Например, фразу главной героини: «Я же просила не влюбляться в меня».
Открывая эту дверь в 2024 году, ожидаешь увидеть сентиментальный ромком с неповторимым флером 90-х, но вместо этого зритель понимает, как установки фильма покалечили целое поколение. Впрочем, стоит признать, что большинство клише стали таковыми именно после выхода книги и ленты: здесь и исполнение последнего желания, и подаренная звезда. Но герои функциональны и одномерны, а «Спеши любить» стал лучшей иллюстрацией вредного кино, напрочь лишенного иронии и жанровой легкомысленности. Отношения Джейми и Лэндона — ультимативная вершина любимого Николасом Спарксом тропа «кому-то придется умереть, чтобы другой начал новую жизнь»: девушка умирает, чтобы плохой парень стал хорошим.
Это подростковая мелодрама про отношения кумира школы Лэндона Картера и скромной дочери священника Джейми Салливан. Фильм стал второй экранизацией бестселлера Николаса Спаркса, известного своими трогательными произведениями (первая — «Послание в бутылке», вышедшая в 1999 году). После выхода фильма критики в основном негативно высказывались по отношению к нему. Однако зрителей настолько привлекла эта история, что спустя годы реплики можно встретить на просторах интернета. Например, фразу главной героини: «Я же просила не влюбляться в меня».
Открывая эту дверь в 2024 году, ожидаешь увидеть сентиментальный ромком с неповторимым флером 90-х, но вместо этого зритель понимает, как установки фильма покалечили целое поколение. Впрочем, стоит признать, что большинство клише стали таковыми именно после выхода книги и ленты: здесь и исполнение последнего желания, и подаренная звезда. Но герои функциональны и одномерны, а «Спеши любить» стал лучшей иллюстрацией вредного кино, напрочь лишенного иронии и жанровой легкомысленности. Отношения Джейми и Лэндона — ультимативная вершина любимого Николасом Спарксом тропа «кому-то придется умереть, чтобы другой начал новую жизнь»: девушка умирает, чтобы плохой парень стал хорошим.
