Греческий паспорт и листья табака

В годы Большого террора советских греков обвинили в сговоре против устоев государства. В ходе «греческой операции» силами НКВД в 1937–1938 годы было репрессировано более 22 тысяч человек.

— Когда расстреляли деда, моему отцу было 12 лет. К началу войны ему было 16 лет. В 1942 году первая группа греков была выслана в Казахстан из Кубани. Отца сразу выслали в Алматинскую область, потому что его род — известные табаководы. Маму в возрасте 13 лет выслали в Кокчетавскую область, село Зеренда (ныне Акмолинская область — Авт.). Может быть, из их клана кто-то попал в Табаксовхоз (ныне село Панфилово, Алматинская область — Авт.), и она тоже.

Как вспоминает Георгий Константинович, бабушки и прабабушки говорили ему: «Внучок, нам-то повезло: нас летом переселяли, а чеченцев — зимой». В Табаксовхозе проживали представители 28 национальностей, в основном депортированных. Директор совхоза Петр Федорович Томаровский был хорошим хозяйственником: не кичился своим положением, спокойно разговаривал, защищал своих работников. И люди к нему относились так же. Во время войны руководство поставило план: через год дать фронту табак — стратегическое сырье для армии. И эту задачу совхоз выполнил:

— Мы начинали вязать табак (нанизывать листья табака на шнуры для сушки — Авт.) с шести лет. Мама брала нас на работу, потому что детей репрессированных не принимали в детский садик. Летом в 7–9 классе мы получали больше, чем родители. Один шнур табака стоил 20 копеек. Я в 14–15 лет с утра до вечера мог нанизать 30–40 шнуров. В месяц зарплата могла быть 200 и более рублей, потому что мы были временными работниками. Родители получали около 150 рублей. Поражало другое: как детям разрешали работать в таких вредных условиях труда? Мы-то с детства с этим соприкасались, вся атмосфера вокруг села пропахла табаком.

Отец Георгия Константиновича в совершенстве владел турецким и понтийским языками. Его мать говорила только на эллинском (греческом), но сохранить родной язык в Советском Союзе было практически невозможно.

— Нам, детям, категорически было запрещено разговаривать в школе на греческом языке. Меня три-четыре раза исключали из школы на две недели, если дежурные по школе [доносили]. Исключили, ладно, я потом догонял. Беда была в другом. Наказывали не только меня, наказывали отца, который работал. В месяц, когда меня выгоняли, он не получал сверхплановой надбавки, которая была выше, чем вся его зарплата в этот месяц.

Кроме того, семья Иорданиди были греческими подданными и наличие греческого паспорта во многом осложняло жизнь молодого Георгия.

— Во-первых, в 14 лет меня не приняли в комсомол, хотя я был одним из лучших учеников Алматинской области. Иностранец не мог учиться на военной кафедре, и перед поступлением в университет мы с мамой и председателем сельсовета поехали в КГБ. Мама отказалась от греческого гражданства — ей в течение месяца выписали советский паспорт. Я написал заявление, что при достижении 18 лет обязуюсь взять советское гражданство. И я поступил на физический факультет Казахского Государственного университета имени Кирова (ныне КазНУ имени Аль Фараби — Авт.), который успешно окончил в 1969 году, с отличием сдав все государственные экзамены и дипломную работу.

Несмотря на отличные оценки и направление в аспирантуру, у него это направление забрали и отправили отрабатывать диплом три года в сельской школе в Кокшетауской области (область существовала с 1944 по 1997 годы, затем была упразднена и вошла в состав Северо-Казахстанской области, а в 1999 году часть территорий вошли в состав Акмолинской области). Георгий Константинович остался этим недоволен: он как преподаватель физики по образованию мог работать в любом институте, а не в школе. Тем не менее после отработки он вернулся в Алма-Ату, защитил диссертацию и состоялся как ученый. Помимо профессии он много занимался общественной десятельностью. Как он сам говорит: «Общественная деятельность всегда сопровождала советского человека». С самого детства он вызывался помогать другим, а работая в университете, был заместителем декана по работе со студентами. Когда в 1989 году начали создаваться первые этнокультурные объединения, активная жизненная позиция позволила ему представлять греков Алматинской области.

— Мы создали общество греков Алматы и Алматинской области «Эос». Председателем выбрали известного архитектора Спиридона Георгиевича Космериди. А меня в области многие знали, и я представлял область. Общество греков Алматинской области «Элефтерия» появилось в 2003 году. Я создавал общества в тех селах, где было много греков: в Енбекшиказахском районе — город Есик, в Талгарском районе — село Панфилово. Принимая участие во всех сессиях Ассамблеи народа Казахстана, делал предложения для плодотворной работы этой общественной организации, необходимой для нашего многонационального Казахстана. Я один из немногих, кто все эти годы проводит мероприятия под девизом «Мы казахстанцы». На греческие и казахстанские праздники приглашаю до десяти и более этнокультурных обществ.

На вопрос, что же его мотивирует продолжать работать для общества, Георгий Константинович отвечает: «Я всегда помнил тот момент, когда меня выгоняли из школы за язык. За эти 30 лет я взвалил на себя большую ношу, тратил мною заработанные деньги и работал на общественной ниве не покладая рук, чтобы народ Казахстана соприкоснулся с греческой культурой. Тогда я выбрал себе девиз: даже если один грек останется в Казахстане, греческий дух должен присутствовать на казахской земле, потому что уже четыре поколения греков родились, живут и работают во славу нашей родины — Казахстана».