Мадина и Маржан Байбагисовы: «Мы нетипичные хозяйки салона»

Мадина: Я приехала в Алматы после учебы в школе, в Кордайском районе Жамбылской области. Окончила 11-й класс и поступила в Алматинский государственный колледж сервиса и технологий.

Маржан: Кордайский район — это Кордай, и дальше есть поселок Жанатурмыс. Там есть казахская школа № 29, где мы и учились. В колледж сначала поступила сестра, а через три-четыре года подтянула меня. Я вообще хотела поступить в КазНУ, но у родителей не было возможности оплачивать обучение. А Мадина к тому моменту уже работала, имела два года стажа, прилично зарабатывала и имела возможность помогать родителям. Мне сказали: «Ну, поступи как сестра — она тебе поможет. Выучишься, будешь работать и поступишь в свой КазНУ». Тогда, в 2001 году, я очень хотела поступить на психолога, но пришлось идти, куда сказали.

Мадина: Сама, когда предлагала ей, то думала: «Блин, она у нас с детства такая пацанка. Как ей предлагать парикмахерское искусство? Волосы, прически, красота. Как она будет справляться?» Были сомнения, а потом я ей объяснила, она согласилась и поступила.

Мадина: Изначально к нам приехала старшая сестра Айгерим и сказала, что сейчас индустрия красоты, парикмахерское искусство активно развивается. Посоветовала мне пойти туда, а вообще, я с детства хотела заниматься торговлей. Когда сестра предложила, я решила, что стоит попробовать. Меня затянуло, мне это понравилось, и всё получилось. Я сама не ожидала. Это было в 1996 году.

Маржан: Нас четыре сестры, я четвертая, а после меня идет братишка. Вообще, почему этот колледж? Реально не было возможности поступать в университет, у нас мама умерла еще. Получилось так, что кто успел, тот успел.
Поступить в университет на грант было сложновато, и так получилось, что одна сестра (Айгерим — Авт.) в колледже учиться на модельера-технолога, потом она подтянула Мадину, а Мадина подтянула меня. Так мы в этом колледже и закончили. В итоге Мадина работала первой, у нее опыта больше в любом случае.

Мадина: Тогда открывался новый салон «Магнолия» в микрорайоне «Казахфильм». Они пригласили меня на работу, и вот я с основания салона проработала пять лет, была ведущим мастером.
Когда Маржан училась в колледже, была обязательная практика в салоне, естественно, я пригласила ее к нам и учила ее по своим стопам. Когда я проработала в этом салоне пять лет, наработала своих клиентов, которые в последнее время стали спрашивать, почему продолжаю работать на кого-то. Я же немного боялась, так как все-таки консервативна, всегда переживала. И вот наработала себе клиентов, опыта набралась, Маржан подтянула. В 2005 году так же в районе «Казахфильма», но чуть ниже мы нашли помещение 40 квадратных метров.

Маржан: Мы объединились с мастерами и решили выйти на себя, так как с руководством возникли определенные вопросы и они немного зажимали условия. Это было пространство, в котором было немного напряженно работать, и поэтому как-то пришла идея уходить. Ушли командой из четырех человек.

Мадина: Они сказали: «Если вы уйдете отдельно, тогда мы с вами».

Маржан: Да, в этом маленьком помещении мы просидели восемь лет. Далее было помещение в 80 квадратных метров, и вот сейчас мы переехали в помещение 140 квадратных метров.

Мадина: Мы решили не замахиваться сразу на большой салон, потому что мы хотели сначала поработать, посмотреть, как действует реклама, набрать клиентуру.

Маржан: Сейчас у нас 15 человек в коллективе, и с обратной стороны жилого комплекса мы открыли второй салон.

Маржан: Мы нетипичные хозяйки салона, потому что мы и сами в бизнесе, и являемся работающими мастерами уже много лет. У нас нет таких амбиций, когда ты хозяйка и ходишь такая красивая и ничего не делаешь. Мы работаем, мы пашем.

Мадина: Нам нравится это!

Маржан: Основной момент, который отличает нас от всех — это то, что мы пашем. Трудоголизм — это отличительная черта, я считаю, людей. Когда особенно это нравится, когда ты любишь свое дело, когда ты любишь людей, которые приходят к тебе в салон, я думаю: вот эта стабильность, она и будет держать бизнес.
Карантин нам показал, что стабильность важнее, чем какие-то маркетинговые ходы. Многие клиенты были лояльны, они остались и после пандемии, и в целом наш бизнес не закрылся благодаря им. Было страшно, потому что в то время не было праздников и мероприятий, конечно, салонный бизнес пострадал и многие закрылись.
Насчет будущего… Мы запустили потихоньку программу обучения по индивидуальному формату, но в будущем хотим открыть академию как обучающий центр. Сейчас это всё происходит у нас здесь, в салоне, но в будущем хотим все-таки академию, которая будет отличаться.
Они будут рядом, но это будет именно академия, где будут выпускаться группы. Мы предполагаем более современный формат, он будет отличаться от того же Института дизайна и технологий «Сымбат». У меня было много учеников, которые приходили с тем образованием, и при этом они практически ничего не умели делать. Кое-какая теория может и была, но именно практики нет. В Алматинском государственном колледже сервиса и технологий дают хорошую теорию, но после окончания они просто отпускают выпускников в салоны.
Нас тоже приглашали преподавать в наш колледж, а Мадина и сейчас состоит в членах жюри постоянно, дипломников проверяет. Меня приглашали туда преподавать, но вы знаете, какая там зарплата? Я могу за час в салоне сделать сумму, которую в колледже предлагают за месяц. Если бы была высокая мотивация в плане заработной платы то, да — я бы могла пойти преподавать. Но если рассматривать только творчество и развитие, то я и сама могу всё это делать. Было бы классно создать что-то такое современное, потому что у нас достаточно узкая специфика, которая еще обширно не захвачена.
Я ездила на съезд технологов в Грузию от итальянской марки Framesi, и там собирались все технологи СНГ. Нас обучали итальянцы, встречала грузинская сторона, и когда я увидела хозяйку (академии, в которой проходило обучение — Авт.) и формат ее академии, подумала: «Вау, вот это круто!» То, что у меня было в голове, увидела вживую. Начала задаваться вопросом: «Почему у нас такого нет? Почему бы нам такое не сделать?» Мы еще никого инвестиционно не вовлекали, конечно, хотелось бы самим, но пока нет такой возможности.

Мадина: Нам предлагают, но мы хотим сделать все сами. Поэтому решили открыть второй салон для расширения и обучения. У нас очень много учеников, и, когда они заканчивают и становятся мастерами, хотят оставаться в салоне и дальше набирать опыт и знания. Нет такого, что мы три дня или месяц обучаем, отдаем диплом и отправляем в свободное плавание. Мы стараемся сопровождать всех дальше.

Маржан: Мы достаточно известны в своих кругах, люди ходят к нам в течение 20 лет. В принципе, очень много таких благодарных клиентов. Совсем недавно ко мне с инстаграма попала девушка, она бизнес-коуч, тренер. Говорит: «Я к вам попала чисто интуитивно, просто набрала „колорист“, и вы вышли. Работы показались неплохими, и интуиция мне подсказала, что надо идти. А так среди моих знакомых никто не подписан на вас». Поэтому я всегда делаю акцент на том, что нужно вести инстаграм.

Я к этому пришла несколько лет назад. Правда, раньше не все понимали, что такое личный бренд. Тогда же убедила Мадину, что нужно поменять название салона с обычного Hairstudio, на то, в котором будет наша фамилия. Но так как она у нас длинная — Байбагисовы, то «Сестры Байбагисовы» будет too much (слишком — Авт.). Мы долго думали и в итоге сделали Baibagissov’s beauty room, но в последний год сократили до BBR. Люди еле выговаривают фамилию, потому что она длинная, но, извините, мы не можем ее поменять.

Личный бренд круто повышает активность, инстаграм приносит клиентов. Раньше все-таки 100 % работало сарафанное радио, когда ты профессионал и раскачиваешь свои навыки, hard skills. Но сейчас вы понимаете, что век новых технологий, и, помимо профессионализма, важны моменты связанные с soft skills, навыками коммуникации. Нужно уметь находить общий язык, развивать сервис, налаживать контакт с клиентами чтобы они возвращались.

Практика показывает нам, что люди приходят за атмосферой, приходят пообщаться, поплакать и посмеяться, где-то мы наливаем шампанское. Уловить настроение очень важно, и это все-таки про навыки коммуникации.

А когда ты молодой мастер, ты этого не понимаешь, потому что много страхов, и ты думаешь, как бы справиться с основной работой. Когда ты уже себя раскачиваешь, ты хочешь не хочешь будешь открытым, будешь общаться на разные темы и будешь интересен. Когда ты цепляешь человека как личность, тогда возрастает количество клиентов.

Мадина работает уже 24 года, я в этом году дойду до 20 лет, и все эти годы мы не стояли на месте. Развивались, работали над собой, вкладывали в себя. Сейчас мы выросли из мастеров, которые работают на кого-то на проценты, арендуют кресло где-то в салоне. Я недавно задумалась о том, что когда ты просто арендуешь место, то отвечаешь только за себя, а когда ты двигаешь команду и салон, то процессы происходят намного сложнее.

Мадина: Но нам это нравится. Нам раньше говорили, когда мы начинали: «Ой, это нелегко. Это тяжело», но мы продолжали пробовать. Это огромная работа — общаться с людьми, с мастерами, входить в каждое положение, всех выслушивать, направлять, как надо, как нужно, учить. Мы с Маржан не то что как директора учим всех, но и они нас учат. У нас такая дружеская атмосфера на работе, и как раз таки это нравится клиентам и мастерам.

Маржан: Нанимать мастеров, входить в их положение, если надо, увольнять их, — это ее работа. Я туда не лезу. Моя работа — это креатив, потому что я импульсивная и не смогу… Со мной разговор был бы короткий. Мадина в этом плане лояльнее, и поэтому мы друг друга дополняем.

Мадина: Я всегда ей говорю: «Да, правду надо говорить, но не всегда. Все равно нужно чуть-чуть придерживать себя и действовать осторожнее. Но при этом я также могу быть строгой. Правда, как семью создала, после троих детей я вообще какая-то мягкая стала, чересчур.

Мадина, Маржан: Да.

Маржан: Я знаю, что в последнее время молодые мастера — другие, они не такие, как в наши времена, не хочу сказать, что мы старые, но тем не менее. Они мыслят немного по-другому, спорят, что клиент не всегда прав, могут эмоционально и эгоистично высказаться. Я считаю, что это зависит от конкретной ситуации, и к тому же, когда ты просто работаешь на позиции и руководишь, воспринимаешь все по разному.

Я была чуть моложе — лет десять назад — работала в одном очень классном салоне в центре города. В какой-то момент они запустили акцию «Укладки по 6000 тенге». Из этих 6000 тенге отдавали мастеру только 2000 тенге. Меня попросили взять девушку, которая пришла на укладку, но ее мастер всю ночь гуляла и просто не вышла на работу, не брала телефон. Меня попросили подменить, но клиентка оказалась вредная до такой степени, что «съела» все мозги. Раньше я была более терпеливая, сейчас уже нет. Я почти закончила укладку и оставалась только макушечная зона, а именно челка, и она начала придираться. «Это не то, вы не так делаете. А почему вот это не побрызгали?». За все 20 лет работы у меня было всего два-три раза, когда я отказывалась заканчивать работу. Я извинилась и сказала, что не буду продолжать, она конечно не ожидала такой дерзости. Иногда бывают такие люди, которые просто изначально приходят потрепать нервы и неважно в какой сфере.

Сейчас я понимаю, что могу найти подход к любому клиенту, особенно когда понимаю, что это наш салон. Через мягкую коммуникацию или что-то еще, но можно подступиться к человеку. Я уже несколько лет изучаю психологию и понимаю, что таким людям нужно внимание, у них есть какие-то незакрытые потребности.